Манюня
С работой у вас не айс.Куда Вы соблазняете Шангри?
А на экскурсию я к Вам записываюсь заранее)))

Я была в Челябинске))

Поехали мы с классом (вернее, сразу с тремя) в славный город Казань) Немного фоточек)

День первый.
Храм всех религий.

Раифский мужской монастырь

Музей Чак-Чака)

День второй.

Прогулка по Казанскому Кремлю ну и вообще по Казани) К сожалению, подкачала погода) дождя не было, но небо было абсолютно серым)

День третий.
Свияжск. Практически остров Буян из сказки о царе Салтане)

Короче) ходил на фотоохоту, завалил три горизонта) но я всего лишь жалкий любитель)

Отредактировано Климова (Четверг, 16 мая, 2019г. 22:05:13)

Una Nascosta,
Вы не только читаете, но и пишете хорошо, интересно! Спасибо!

Мечта. Одна из немногих. И самая приземлённая. Кому ни скажешь, все смеются. С самого детства мне удавалось в буквальном смысле, проехать по краю этой мечты. Но не более того. Как же я просила родителей купить мне велосипед!.. Но… «Кататься негде; ты плохо видишь; никаких велосипедов» Счастливые обладатели великов во дворе всегда были обеспечены конфетками. Моими. И я гоняла по двору на чужих велосипедах.
Каждый год мы ездили в Пермь. Там можно было взять велосипед в прокате. И этот месяц, когда я наматывала километры по дорожкам Балатовского леса, был самым счастливым в году. 
Потом я выросла. По Питеру и сама кататься побоюсь. Осталось только вздыхать, поглядывая на велодорожки в Швеции и Финляндии.
В Израиле я с нетерпение ждала ём кипура: мне же сказали, что в этот день все, кто гнева божьего не боится, могут на великах по проезжей части кататься. Ём кипур настал, а мечта не сбылась. А потому что! Дети! Все дороги были в этих детях! Беспорядочно колесили они на велосипедах, самокатах и роликах, образуя немыслимую кашу из колёсных средств, визгов, писков и суеты.
И вот, я в Сан-Ремо. Аристон, море, Пинья и… ВЕЛОДОРОЖКА! Знаменитая Pista ciclabile. Вообще-то, это даже не дорожка, а двадцатипятикилометровая велотрасса! Во время прогулок к морю мы каждый раз пересекаем её. Но сегодня всё. Сегодня мы возьмём в пункте проката велосипеды и… Откровенно говоря, того, что последует за этим «и» я немного побаивалась. Во-первых, 30 лет уже не каталась. Ну, в Израиле метров 50 проехала и всё. Во-вторых, по этой дорожке и кроме меня люди катаются. Не врезаться бы в кого-нибудь. В третьих, шлема нет. И если грохнусь… Но, как говорится, охота пуще неволи. А ещё подруга все эти два дня без конца подначивала:
- Да ты не сможешь! Ты же и пяти минут не проедешь!
Когда мы спросили у хозяйки квартиры, где находится пункт проката, она, одобрив наше намерение, спросила:
- Хорошо катаетесь?
- Ну, как? Я говорю подруге, что хорошо. Но она этого ни разу не видела. Ну, и она говорит мне, что ездит отлично. Но я этого тоже не видела.
     К нашему приходу, прокат уже работает. И каких только велосипедов тут нет! Большие и маленькие, двухколёсные и трёхколёсные… Но больше всего впечатлили семейные средства передвижения, которые и велосипедами-то назвать сложно. Это скорее кареты. Только конная тяга заменена тут усилиями всех пассажиров.
     Нам выдают прогулочные велики, прицепив на каждый из них по корзинке и выдав по замку.
- А эти флаеры предъявите в нашем баре в Арма ди Таджо. По ним можно получить чашку кофе и взять бутылку воды, - говорит работник проката и вручает нам карточки.
И вот, мы садимся на велосипеды и ЕДЕМ! Ёлки-палки! Как же здОрово… Какое-то время подруга критическим взглядом оценивает мои способности к езде на двухколёсном велосипеде. Очевидно, решив, что можно допустить меня к самостоятельному вождению, она уезжает вперёд.
А я качу по дорожке, не боясь ни с кем столкнуться. Потому что она достаточно широка, чтобы все могли свободно разъехаться.
Я не боюсь сбить пешехода. Потому что и пешеходы, и зебры видны издалека.
Я не боюсь, что меня собьёт машина или мотоцикл. Потому что на пересечении велотрассы с автодорогами, тормозить должны машины, а не я (и водители это чётко соблюдают!)
Я даже не особенно боюсь грохнуться. Потому что через каждые метров сто стоят пункты вызова экстренных служб.
Но я, хоть и не боюсь, в руль вцепилась намертво и напряжённо вглядываюсь в дорогу. Тормоз-то здесь только ручной. Я к такому вообще не привыкла. Да и тридцатилетний перерыв в езде на велосипеде даёт себя знать: ноги, словно свинцом наливаются. А главное, солнце начинает припекать всё сильнее.
Наконец, я въезжаю в тоннель, и не спеша еду по прохладному каменному коридору, просто млея от удовольствия! Тишина, прохлада и не слепящее мягкое освещение делают моё пребывание здесь очень комфортным. Кроме того, тоннель, хоть и не пещера или замок, но тоже штука довольно таинственная. А я всякую таинственность вообще обожаю. Ну, когда она не опасная. Тут, вроде, как раз, таинственность не опасная. Периодически проезжаю мимо пешеходов. Тихо беседуя, они не спеша идут по обочине, придерживаясь ограничительной линии, сделанной специально для них. Шорох шин чужих велосипедов слышен издалека. Кроме него, окружающую тишину нарушает только звук капель в стоках подземных вод. Я всё еду, а тоннель всё не кончается. Наконец, в дали показывается дневной свет. Совсем скоро я замечаю, что разметка исчезла. Значит, мы доехали до Оспедалетти. Здесь велосипедная дорожка заканчивается. Устраиваем привал с медитативным созерцанием моря и фотосессией. Но долго рассиживаться некогда (оплата велосипедов повременная), и мы отправляемся назад.
На обратном пути я уже не так сильно вцепляюсь в руль и не впериваюсь взглядом в разметку. Теперь я замечаю, какая вокруг красота. Выехав из тоннеля я вижу море и небольшие отели с красивыми лужайками и бассейнами справа и цветочные стены слева. Желтые, розовые, оранжевые и сиреневые цветы растут, будто бы, прямо из камней, которыми укреплены склоны прибрежных холмов. Вскоре со стороны моря появляется набережная и променад. Мы в Сан-Ремо. Я возвращаю «свой» велосипед, иду домой и по дороге вспоминаю, как в тоннеле пожилой велосипедист напевал своему молодому спутнику знаменитые строки «Vai Girardengo, vai grande campione!  Nessuno ti segue su quello stradone…»

тогда вам сюда - Межея-Хельска, Хе́льская коса́, полуостров Хель

поездом добираетесь до Владиславово, а дальше великом до самого конца - просто сказка

Коса сложена намывными песчаными отложениями в виде дюн, на которых растёт смешанный лес. На крайней точке косы расположен город Хель, являющийся популярным курортом. Также на косе расположены города Ястарня, Владыславово и несколько небольших посёлков и деревень.

карантин же не вечен))

я думаю никто не обидится, если "запилю" тут пост не о том, где была, а где мечтаю побывать?

-----------

итак - Route 66 (U.S. Route 66, также известное как Шоссе Уилла Роджерса (Will Rogers Highway), в разговорной речи также известно как «Главная улица Америки» или «Мать Дорог») — Путь беглецов и бунтарей, начало всех американских дорог, первый в мировой истории настоящий хайвей - четыре тысячи километров, которые связали два противоположных берега: Тихий океан и озеро Мичиган. Для многих американцев символом страны является не Статуя Свободы, а культовая трасса 66, «дорога-мать», ведь она дает всем странствующим то, в чем они нуждаются больше всего: дух путешествия и свободы. Она хранит в себе тайну, которой никогда не обладали другие магистрали.

Пустынная дорога, пересекающая штаты Нью-Мексико, Колорадо, Юту, трасса, за которой тянется целый шлейф слухов, таинственных и жутких историй: о призраках, о девушке в белом, поджидающих доверчивых водителей, о сборщике душ, который голосует на ночной дороге, об охваченном пламенем грузовике, который внезапно появляется на шоссе и так же внезапно исчезает, о мертвом мальчике, который будит по утрам постояльцев, отважившихся заночевать в придорожном отеле и о многом, многом другом.

Начать опять придется издалека, иначе, будет непонятно, из-за чего весь сыр-бор и почему эта трасса так знаменита. Так что придется сделать небольшой исторический экскурс..
Трасса 66 появилась в 20-е годы. Она пролегла через восемь штатов, укрыв под своим асфальтом маршруты первых переселенцев, индейские тропы и сельские дороги. Во время Великой депрессии 30-х годов сотни тысяч разоренных фермеров и выброшенных с заводов рабочих устремились в Калифорнию - в поисках лучшей жизни. Пыльные бури 1934 года сорвали со своих мест еще 210 тысяч переселенцев. В основном это были фермеры, жители сельской Америки. Земля больше не кормила их: дождей давно не было, страшная засуха погубила урожай, начались бури. Люди бросали свои дома и отправлялись в путь по трассе 66. Они твердили: “Если мы доберемся до Калифорнии, мы выживем».

«Федеральная дорога 66 – это путь беглецов, путь тех, кто спасается от пыли и оскудевшей земли, от грохота тракторов и собственного обнищания, от медленного наступления пустыни на север, от сокрушительных ветров, дующих из Техаса, от наводнений, которые не только не обогащают землю, но крадут у нее последние силы. От всего этого люди бегут, и на Трассу 66 их выносят притоки боковых шоссе, узкие проселки, изрезанные колеями дороги в полях. 66 – это главная трасса, это путь беглецов» - так начал свою книгу «Гроздья гнева» Джон Стейнбек. Он рассказывал о том, как фермерская семья на стареньком автомобиле двигалась по трассе 66, надеясь, как и все остальные, попасть в Калифорнию.

...Постепенно Route 66 стала культовой дорогой. У нее появилась собственная придорожная культура: сотни заправочных станций, кафе, отелей, ресторанов, сувенирных магазинов. Она упоминается во многих фильмах про байкеров, ведь каждый год тысячи американских байкеров и их зарубежных собратьев проносятся по этой дороге, узнавая места, известные им по любимым фильмам.

Но время шло и старой трассе пришлось уступить место современным шоссе.
В 1970 году из Чикаго в Лос-Анджелес удобней и быстрей было ехать по другим хайвеям, и в 1985 году Route 66 исключили из списка действующих дорог.
По всей трассе сняли придорожные щиты, на въездах поставили шлагбаумы и дорога опустела: больше никто не заглядывал сюда. А ведь еще совсем недавно здесь было шумно и оживленно: мчались машины, путешественники заворачивали к придорожным ресторанам, водители грузовиков останавливались в давным-давно знакомых мотелях – и вдруг все это прекратилось.
Дорога была обречена на забвение. Это был конец эпохи, конец трассы 66.

Но сотни тысяч людей, для которых слова «Трасса 66» были не пустым звуком, не дали умереть любимой дороге.
Была создана общественная ассоциация, которая заставила губернаторов штатов признать трассу 66 исторически значимой. И как моряки ставят на вечную стоянку прославленные корабли, так американцы поставили на прикол свою любимую дорогу.
Она продолжает жить и сейчас, а местные власти следят за тем, чтобы и сама дорога и все постройки сохранялись в первозданном виде
Трасса 66 встала в один ряд с Гранд-Каньоном, небоскребами Нью-Йорка и Йеллоустонским национальным парком, превратившись в один из символов США и получила статус "исторического маршрута". Само название «Route 66» стало одним из самых раскрученных мировых брендов.
Сейчас дорога превратилась в место своеобразного паломничества.

текст взят из интернета, фотки тоже. дорога существует в реальности и мейби, в следующем году я таки вспомню, как водить машину исключительно ради трассы 66.

А я бы пешком куда-нибудь прошлась...но теперь уже, боюсь, под контролем гостиницы к вечеру))) ибо уже не вынесу ночёвки на мокрой траве, пусть и под брезентом палатки...

В День музеев по Братиславе можно было проехаться на старинном поезде. Состав отправлялся от центрального вокзала и через минут тридцать привозил пассажиров в старое депо. А уж там… Хочешь, ходи и разглядывай всякие-разные тепловозы, дрезины, электровозы, а хочешь, можешь на них и вскарабкаться. Можно даже забраться в вагон немецкого бронепоезда времён Второй Мировой. Детишки (да и некоторые взрослые) катаются на дрезине. И никто не может пропустить… катания на паровозе! Прямо в кабине, рядом с пышущей жаром топкой! Сначала придётся немного подождать его прибытия. И вот, постукивая и попыхивая, он приближается. И тут становится ясно, почему этот агрегат называется именно ПАРОвозом: помимо сизого дыма, он выпускает клубы белого пара, который оседает каплями воды прямо на лице и руках, и даже на объективе фотоаппарата. Мы залезаем в кабину, паровоз лихо свистит и начинает движение. Мы стоим прямо перед топкой. Через щель в заслонке можно видеть огонь, машинист периодически жмёт на какие-то загадочные рычаги, а через отверстие в крыше, на фоне голубого неба, просматриваются то паровые, то дымовые клубы…
Накатавшись на паровозе, осматриваем депо. Здесь можно увидеть, как работает «веер» - круг, внутри которого вагон перемещается, как стрелка на часах, чтобы попасть на нужный путь. Мы разглядываем железнодорожные снегоуборочные агрегаты и гуляем по детскому центру, где грандиозная игрушечная железная дорога – вовсе не игрушка, а учебное пособие.
Уходя всё дальше, мы попадаем на самые дальние пути, где стоят старые паровозы. Ржавые, всеми забытые, они стоят, словно живые, будто смирившись со своей участью: доживать век вот так – под ветрами и дождями, без движения. Но тут я вспоминаю, что и паровоз, на котором мы только что ездили, так же стоял на этих путях, но был восстановлен энтузиастами. Может, и для этих ветеранов железных дорог, тупики старого депо не последняя точка их маршрута?
А вечером трудяга, целый день катавший народ, везёт вереницу старинных вагонов по Братиславе, и его бодрый гудок слышен за несколько кварталов от железной дороги.

Amabilis Insania

а я наверно в 2009.
теплая  такая поездка была.
хорошо вспомнить.