Накануне новогодних праздников Роза Львовна имела серьезные, дошедшие до глубокой внутренней неприязни, семейно-бытовые разногласия с зятем. Поскольку Роза Львовна была женщиной воспитанной и образованной, она не стала опускаться до кухонных разборок, а преподнесла зятю на Новый год подарочное издание романа Достоевского “Идиот” в глянцевой суперобложке.

Зять Миша намёк понял, однако, будучи выходцем из интеллигентной профессорской семьи, счёл ниже своего достоинства выяснять с тещей отношения, вместо чего презентовал Розе Львовне томик Фейхтвангера с романом “Безобразная герцогиня Маргарита Маульташ”.

Роза Львовна подарок приняла, но обиду затаила и нанесла ответный удар, положив 23 февраля на письменный стол зятя аккуратно завёрнутый в нарядную бумагу “Скотный двор” Оруэлла.

После чего ранним утром восьмого марта получила перевязанный розовой лентой экземпляр “Собачьего сердца” с надписью „На долгую память от любящего вас Миши”…

Теща нервно хмыкнула и демонстративно подвинула наутро к завтракающему зятю “Сатирикон“ Петрония Арбитра.

Начитанный Миша быстро разобрался, что теща просто-напросто обозвала его козлом и, сдерживая гнев, осведомился, не приходилось ли Розе Львовне читать гоголевских “Записок сумасшедшего”, на что теща отвечала, что нет, не приходилось, поскольку ей в отличие от некоторых как-то ближе адекватная литература вроде “Доводов рассудка” Джейн Остин.

Зять пререкаться не стал, но привёз Розе Львовне из ближайшей командировки сразу два подарка: “Декамерон” Боккаччо и „Мать“ Горького.

Сопоставив несопоставимые произведения, теща смекнула, что зять совсем потерял стыд и просто-напросто опустился до нецензурной брани. Тем не менее она не стала поднимать шум или валиться в кресло с сердечным приступом, а хладнокровно передала через внучку Уголовный кодекс и книжку Чуковского “От двух до пяти”.

В день своего рождения Роза Львовна приняла от Миши эксклюзивное издание “Убийства в Восточном экспрессе“ Агаты Кристи на языке оригинала. На что она бесстрашно и с явной угрозой ответила матово поблескивающим томиком Маркеса “Сто лет одиночества”.

По-настоящему теща встревожилась лишь тогда, когда перед совместной семейной поездкой на море она получила по почте богато иллюстрированную тургеневскую “Муму”. Сопоставив свою весовую категорию с весьма недурно накаченным зятем, Роза Львовна ужаснулась и побежала в букинистический магазин покупать через знакомую продавщицу изданную аж в позапрошлом веке пьесу Шекспира “Много шума из ничего”. Подумав, она также приложила к ней Хемингуэевское “Прощай, оружие!” и передала купленное Мише с пожеланиями хорошего отдыха.

Миша сухо поблагодарил и ответил книгой Ремарка “На Западном фронте без перемен”.

Роза Львовна заискивающе подкинула на супружеское ложе зятя брошюрку под названием “Роскошь человеческого общения”, получив в ответ на прикроватной тумбочке затрёпанный томик Ленина, снабжённый заголовком “Лучше меньше да лучше”.

Роза Львовна всплакнула и унизилась до того, что торжественно преподнесла Мише на именины повесть Стругацких “Трудно быть богом” с автографами авторов.

Польщенный Миша смягчился и выписал теще с интернета “Возвращение в дивный новый мир” Олдоса Хаксли.

Роза Львовна, растрогавшись, выпросила для него у подруги прижизненное издание мопассановского “Милого друга”.

Зять улыбался и лобызал теще ручку, но Роза Львовна тем не менее заметила за креслом перевязанную подарочным шнурком подшивку журнала “Крокодил” за год, соответствующий году ее рождения.

Перед Новогодними праздниками Роза Львовна столкнулась в подъезде с соседкой, нагруженной сумками с провизией.

– Счастливая вы, Роза Львовна..! – сказала та, переводя дух. – Мой зять хуже аспида, хоть я его кормлю да пою, а ваш Мишенька в вас прямо души не чает. Ни криков, ни скандалов. И как это у вас получается..?

– Книжки любим читать, Марья Семёновна, – кротко сказала Роза Львовна. – Читайте книжки, они плохому не научат…
И поправила подмышкой томик Чехова с закладкой на рассказе “Невидимые миру слёзы”…

© Афруз Мамедова

Да! Просто гениально))

Весёлый рассказ о совах и моряках

УГУ

«Слышь, а моя-то, знаешь чего?» - слышалось из предбанника ЦПУ во время разводки мотористов.
«Красивая, падла. Как глянул ей в глазищи, так внутри всё аж вообще», - звучало на пяти углах.
Все разговоры были теперь только о совах.
Третий помощник хвастался, что новая сова хочет выклевать ему глаза, поэтому он спит в тёмных очках; кормил он её из ножниц.
Сова стармеха летала по каюте и какала в разные стороны; палас он вызвался чистить сам.
Боцман ходил с разорванной губой и отрицал тот факт, что хотел поцеловать сову.
Артельщик кормил свою курицей и говорил, что так будет лучше.
Старпом не вылезал из каюты. Из-за двери слышалось его нежное курлыканье.
Откуда на пароходе совы? - спросите вы. А вот откуда.
Нам не очень везло в этом завозе. Сначала спятил четвертый механик. Вахтенный матрос пришел будить четвертого и застал того во время диалога с мамой: четвертый механик звонил домой из рундука, приложив к уху маленький походный утюг. Парня оставили в психбольнице Камчатского Петропавловска.
Еще перед этим у нас произошло смещение насыпного груза (угля), и пароход чуть не сделал оверкиль, причем шансов у экипажа было немногим больше, чем у того самого насыпного груза: Море, довольно холодное на ощупь, брыкалось и пенилось, а у старенького «броняги» заклинило шлюпочную лебёдку по левому борту. С правого же сигануть в воду было невозможно, потому что крен был именно на левый борт, и ветер дул тоже слева, чем немного поддерживал судно в остойчивом положении. В качестве шанса оставались еще плотики, но вода, как уже говорилось выше, была довольно холодной на ощупь, а само море вело себя нехорошо. Поскольку ни на шлюпки, ни на плотики надежды не было, экипажу было велено собрать одеяла и прийти вместе с ними в столовую команды. Мы просидели там часа три, рассуждая на тему мореходных качеств одеял, а потом ветер стих, море успокоилось, и судно с креном в 20 градусов подошло к рейду Петропавловска.
Потом экипаж чистил трюма от угольной пыли, чтоб принять в них генгруз на Магадан: кухонные гарнитуры, мешки с мукой и сахаром, водку и портвейн «777».
А потом стармех.
Стармех, спортивный некурящий мужчина лет сорока, половину рейса искал себе физических нагрузок и в конце концов наткнулся на них левой бровью. Руль у заржавленного велотренажера держался кое-как, а дед потянул за него изо всех нерастраченных сил. Я шла, подобно бладхаунду, по кровавому следу. Стармех сидел в кресле как живой, но было ясно, что его насмерть застрелили в переднюю часть головы из чего-то крупнокалиберного.
Я попятилась назад, чтоб не подумали на меня. Вторая мысль была такая: «Как я отчищу палас?» Каюта стармеха была моим объектом. Каюта капитана -тоже. Вскоре их так об**рут совы, что дедова кровища покажется фигнёй: ковровое покрытие в каютах комсостава было красное, кровь стармеха - тоже не голубая, зато совиное г**но - белое-белое.
- Подожди, - сказал труп стармеха и вставил в дыру над глазом вафельное полотенце.
- Ыыыыы, - сказала я.
- Доктора позови.
- Ы-ыыы, - сказала я и куда-то пошла. Потом случайно свернула на трап и поднялась в радиорубку.
Раньше мы с радистами были друзьями и часто играли в «тыщу». А теперь, увидев меня, начальник рации вздрогнул и машинально поискал глазами тяжелое. Дней десять назад, делая приборку в радиорубке, я выбросила за борт продолговатую железяку, оказавшуюся запчастью от починяемого локатора. Запчасть стояла рядом с мусорной корзиной, набитой факсимильными картами погоды, и выглядела так, как будто не влезла в мусорку.
Выкидывая железяку, я ругалась на радистов за то, что они не выкинули её сами: железяка была неудобной.
- Лора, - сказал второй радист, - ты знаешь, сегодня ничего лишнего у нас нет.
Я жестами показала, что нужно объявить по трансляции докторину.
Её звали Лена, и у неё были очки. Больше ничего не могу про неё сказать. Впрочем, нет: она была педиатром из Новосибирска. Всё.
- Тебе плохо, Лора? - обрадовался начальник рации.
- Там стармех сидит без башки практически, - сказала я.
- Ты выкинула ее за борт? - автоматически съязвил начальник, делаясь серьезным.
Стармех зашил себе бровь сам. Лена принесла ему штопальный набор, а зеркало у него и так было.
В общем, как говорил Розенбаум, «вечерело». Пароход наш усиленного ледового класса еще утром вышел из Магадана и направил лыжи в сторону Анадыря. В трюмах ехали товары народного потребления, а поверх трюмов - привязанные к крышкам крупные грузовые автомобили. Они были определенного военного цвета, но неясного мирного назначения: списанные «Уралы» количеством в десять штук, не один год простоявшие где-то в сопках, без колёс, моторов, стёкол и сидений, понадобились кому-то в столице Чукотки.
Была очень хорошая погода. Чайки отстали. Вода не вскипала, не пенилась и не била пароход в морду. Она была гладкая, тихая и лиричная, как её озёрные сестры. Шум судового двигателя дополнял картину, не портя её. Экипаж почти в полном составе - за исключением тех, кто непосредственно вёл его в Анадырь - вышел на палубу и развесился вдоль лееров, наблюдая благодать. И, как всегда случается посреди благодати, тянуло посмотреть в небо. Кто-то посмотрел в небо и сказал:
- Уйопт.
Над пароходом молча кружили сухопутные птицы совы. По их растерянным лицам, напоминающим в профиль молодую Анну Ахматову, было ясно, что они близки к нервному срыву.
- Глюк какой-то, - сказал боцман.
Совы были явно того же мнения.
Охота продолжалась недолго. Заспанные птицы, продрыхшие перегрузку родных «Уралов» с сопок на причал, а затем с причала на пароход, к вечеру вылетели пожрать. А тут - такое. Увидев, что с мышами и привычной топографией вышел необъяснимый казус, совы сдавались почти без боя. Полетав немного над баком, они по очереди возвращались куда-то под капоты «Уралов». Доставали их оттуда руками, передавая друг другу брезентовую рукавицу ГЭСа.
Сов хватило не всем. Их было 17, а экипаж на броняге - 30 человек. Кто-то сову не захотел, отдал мне, а я подарила её стармеху - из жалости. У третьего помощника оказалось сразу две штуки, но одну у него забрал чиф. Боцман сказал «идите вы все на **й» и пошел в надстройку, укушенный совой, но крепко прижимая ее к животу. Второй и третий механики долго мерялись своей дичью, но самая большая и коричневая оказалась у артельщика. Еще штуки четыре поделили меж собой мотористы. Часть сов разобрали матросы, а капитану ни одной не досталось: он снисходительно пронаблюдал ловлю со стороны, сказав, что всё лучшее - детям.
И настала ночь. И кончилась ночь.
И настал день.
Ласточкина заявила: «Хотите сов - жрите без мяса». Всю обедешнюю норму скормили птицам. Сововладельцы пёрлись на камбуз тучными стадами и выпрашивали у Ласточкиной кусочек оленя.
Третий помощник, не желая клянчить, накормил сову купленной в Магадане копченой колбасой, и к вечеру сова умерла. Горе третьего было безмерным. Утешил его вахтенный матрос, подарив ему свою сову: она была сильно злая и матрос её боялся.
На следующий день чиф сказал артельщику выдать на камбуз столько мяса, чтоб хватило всем, а не только птицам. Ласточкина положила дополнительную оленью ногу на край разделочного стола, и каждый кормящий сам отрезал от неё совиную дозу.
На пароходе началась другая жизнь. В столовой команды пылились нарды. Лица завтракающих мужчин были отстраненно-нежными. Третий помощник, привыкший спать в тёмных очках, днём носил их на голове, чтоб в любой момент они были под рукой. Очки пригодились ему в Анадыре: без них он не смог бы выполнить распоряжение капитана, потому что там было слишком ярко от снега.
Я убирала после завтрака со столов кают-компании, случайно выглянула в лобовой иллюминатор и поняла, что у четвертого механика появилась замена. На баке, растопырив руки, спиной к моему аспекту стоял кто-то из наших моряков. В растопыренных руках неопознанного члена экипажа была какая-то тряпка. С тряпкой в растопыренных руках он был похож со спины на пародию Ди Каприо, но «Титаник» тогда еще не сняли.
- Лор, ты чего? - В кают-компанию зашел опоздавший на завтрак электромеханик.
- Там еще кто-то чокнулся, - сказала я, - мы все скоро спятим, никого не останется.
Электромех мельком глянул в иллюминатор.
- Это третий. Сову ловит. Мастер ему сказал. Дай масла, а?
Я не могла оторваться от панорамы за окном. Теперь я увидела.
Огромная полярная совища, почти неразличимая на фоне заснеженной панорамы, сидела на баке и, как впередсмотрящий, пялилась в даль. Третий крался к ней с телогрейкой в руках. Он подкрался уже совсем близко. Сова была ему где-то по пояс. Как раз в тот момент, когда она почуяла за спиной неладное и обернулась проверить свою интуицию, третий совершил бросок телогрейкой и утрамбовал под ней гордую арктическую птицу.
- Один-ноль, - сказал электромех, - дай, пожалуйста, масло?
Побеждённая, но еще брыкающаяся сова тем временем была доставлена в надстройку и впихнута в капитанскую каюту, где сразу же взлетела на стол и принялась клацать зубами.
Башка у неё была размером с любую сову из тех, что были пойманы раньше. Клюв - большой. Ноги - ярко-жёлтые, большие, с когтями. Когти - хорошие. А потом сова растопырила крылья, глянула на нас злыми глазами, и мы все выкатились из каюты капитана. Включая капитана.
Четыре дня мастер жил в пустующей лоцманской каюте размером с кровать. Кроме кровати, там был еще столик. Больше ничего там не было, не считая спасательного жилета.
Четыре дня мастер ходил в одной и той же рубахе, не решаясь переодеться в спасательный жилет. От рубахи начинало пахнуть. Мастер ходил, незаметно принюхиваясь к себе, и время от времени заглядывал в свою каюту, занятую совой. Сова ела вбрасываемое мясо, гадила на капитанский стол и его окрестности и щелкала клювом, способным раздербанить белого медведя. Мастер сквозь дверную щель обозревал обгаженные просторы своих апартаментов и уходил скитаться.
Экипаж с увлечением наблюдал психологический поединок между капитаном и капитанской совой. Делали ставки. Многие считали, что капитан продержится еще дня три. Выиграли те, кто ставил на более скорую развязку.
Была среда и смена постельного белья. Я разносила по каютам пачки простыней. В коридоре встретился третий помощник. Он предложил попить кофе, что было довольно удивительно: мы не слишком ладили. Оказалось, третьему хотелось пожаловаться на судьбу, а все нормальные люди сидели по каютам со своими совами. Я зашла. Третий рассыпал кофе по стаканам. На пароходах почему-то пили кофе стаканами.
В застекленной книжной полке третьего помощника, заложив руки за спину, туда-сюда ходила сова. По насупленной физиономии совы было видно, что так просто она всё это дело не оставит. Третий приблизил лицо к полке, и сова метко клюнула его в глаз через стекло. Третий мстительно показал сове язык. В ответ сова нагадила в полку. Гуана там было уже много: чувствовалось, что сова была посажена в тюрьму не сегодня.
- Задолбала вконец, - сказал третий, - научилась под очки клевать, - и показал небольшую ссадину под глазом.
Но дело было даже не в этом. Как оказалось, капитан, которому надоело сиротствовать в лоцманской, решил вернуться в свою каюту, освободить которую от совы надлежало всё тому же третьему помощнику.
- Говорит, у тебя уже опыт есть, - скулил третий, - а у меня, между прочим, двое детей дома.
С того дня мы с третьим стали приятелями. Ведь это я посоветовала ему осуществить эвакуацию полярной совы, нарядившись в КИП-8. Кто не в курсе, это такой специальный блестящий противопожарный костюм для работы в задымленных или загазованных помещениях. Внутри КИП-8 человек чувствует себя почти в полной безопасности, а снаружи выглядит довольно жутко. К костюму приделаны баллоны с воздухом, а вместо головы у него - герметичный шлем а ля «марсианские хроники».

В общем, третий помощник, сверкая и шаркая, совершенно спокойно зашел в каюту капитана. Шокированная сова даже не сопротивлялась, потому что не знала, куда клюнуть. Так, с открытым ртом, она и была вынесена из надстройки и депортирована на бак, где еще минут пятнадцать после ухода блистательного третьего помощника сидела, озираясь по сторонам. А потом, придя наконец в чувство, расправила белые-белые крылья и полетела рассказывать своим родственникам про то, как была захвачена в плен злыми людьми и как добрые инопланетяне спасли её, даровав волю.
Остальных сов выпустили на обратном пути на подходе к Магадану. К тому времени отцовские чувства членов экипажа как-то постепенно сошли на нет, уступив место нормальной человеческой рассудительности: после Магадана обещали наконец Владивосток, затем - ремонт во Вьетнаме, а куда, к чёрту, с совой во Вьетнам.
Жёны, как одна, сообщили мужьям, чтоб сову в дом переть не вздумал, поэтому для птиц всё закончилось относительно хорошо. Кроме той, что в самом начале скончалась от купленной в Магадане копчёной колбасы. Так что 15 сов было репатриировано в родные под-магаданские сопки, мимо которых очень близко проходил наш броняга.
А еще одна сова осталась. У стармеха. Сову звали Филя, и стармех был с ней очень дружен. Филя сидела на дедовой голове, пока тот работал за столом, и ковырялась у себя подмышками. Весь рейс Филя чирикала, как воробей, и только на рейде Владивостока, будучи упакованной в картонный ящик из-под печенья «Утреннее», сказала оттуда нормальное совиное «уг
А потом помолчала и сказала «угу» еще раз.
Тут и рейдовый катер подошёл.

НУ ОЧЕНЬ правильная сказка про мудрого дракона и мужика.

— Дракон! — дрожащим голосом позвал Мужик.
— Я! — отозвался Дракон из пещеры.
— Выходи на свет божий, нечисть поганая.

Дракон высунул из пещеры удивлённую голову. Мужик выронил из рук дубину.

— Повтори?
— Выходи на свет божий, нечисть поганая, — испуганно прошептал Мужик. — Пожалуйста.

Дракон вышел.

— Ну?

Мужик собрался с духом.

— Биться будем. Не на… Как же там? Минутку.

Выудив из-за пазухи листок бумаги, Мужик развернул его, прочитал и убрал обратно.

— Биться будем, не на жизнь, а на смерть!
— Уверен? — уточнил Дракон.
— В чём?
— В необходимости битвы.
— Да, — ответил Мужик. — У любого действия есть последствия. Я — твоё последствие за похищение царской дочки.
— Ух ты! — восхитился Дракон. — Даже не запнулся ни разу. Репетировал?

Мужик скромно кивнул.

— А тебе-то самому это зачем надо? Ты не из Богатырей, судя по запаху. Я прав?
— Почти. Я вольнонаёмный Богатырь.
— Вольнонаёмный? — удивился Дракон. — Это как?
— Ну вообще я горшечник, — пояснил Мужик, — но иногда берусь за разную работу, не связанную с изготовлением горшков.
— Зачем?
— Деньги нужны. У меня одиннадцать детей.
— Понятно, — ухмыльнулся Дракон. — А про защиту не слышал?
— Почему же? — Мужик встал в защитную стойку. — К бою я хорошо подготовился. Две книги прочитал.
— Про сражения?
— Одна про сражения, другая по кораблестроению.
— А её-то зачем?
— Интересная.
— Чудак, — улыбнулся Дракон. — Ладно, пора бой начинать, у меня ещё дел полно.
— Да, — согласился Мужик. — Мне тоже ещё крышу чистить и конюшню перестилать.
— Нервничаешь?
— Заметно, да?
— Очень, — кивнул Дракон. — Нападай.

Мужик поднял дубину с земли. Глубоко вдохнув, он зажмурился, поднял дубину над головой и, издавая громкий клич, побежал на Дракона.

— Глаза открой, — подсказал Дракон. — Мимо пробежал.
— Это тактическая хитрость, — смущённо ответил Мужик. — Так надо.

Размахнувшись, он ударил Дракона по лапе: дубина отскочила Мужику в лоб.

— Зелье забыл выпить? — предположил Дракон.
— Зелье? — переспросил Мужик, потирая лоб.
— Для силы. У тебя же нет богатырской силы, значит, тебе нужно зелье. Ты у Бабы-Яги не был, что ли?

Мужик покачал головой.

— Чудак! — вздохнул Дракон. — Без зелья тебе меня не одолеть.
— Совсем никак? — расстроился Мужик.
— Совсем. Оставь это дело Богатырям, а сам ступай перестилать крышу. Чего вот ты вообще сюда пошёл? А если бы я был в плохом настроении и сжёг тебя?
— Деньги же нужны. Одиннадцать детей. А за освобождение Царевны обещали приличную сумму. Перестилая крыши столько не заработаешь.
— Делай больше горшков, — предложил Дракон.
— Мои горшки уже в каждом доме есть, — сказал Мужик. — Они хорошие, новые людям ещё не скоро понадобятся.
— А ты делай так, чтобы они быстрее приходили в негодность, тогда чаще покупать будут.

Мужик возмущённо фыркнул:

— Я лучше на Драконов ходить буду.
— Смотри-ка, какой правильный! — захохотал Дракон.
— Зато мне ни перед кем не стыдно, — ответил Мужик. — И никто про меня ничего плохого не скажет.
— Чудак. Слушай, Царевну я тебе не отдам. У меня на неё планы.
— Съешь?
— Нет. Мне нужно иноземного Принца выманить, Царевна приманкой будет. Потом домой её верну.
— А если Богатыри придут? — спросил Мужик.
— С ними я договорюсь, — подмигнул Дракон. — А тебе я вот что скажу: бросай-ка ты свою вольнонаёмную деятельность. Если тебя съедят или с крыши упадёшь, кто о твоих детях позаботится?
— А кормить чем?
— Горшки будешь делать. Сейчас, погоди.

Дракон зашёл в пещеру и вернулся с увесистым мешком в лапе.

— Мне нужно десять тысяч горшков, — сказал он. — Это задаток. Будешь приносить по горшку в месяц. Понял?
— Я столько не проживу, — развёл руками Мужик.
— Наверняка ты этого не знаешь, — махнул лапой Дракон. — Что, берёшься за мой заказ?
— Спрашиваешь!

Мужик схватился за мешок и, пыхтя, потащил его в сторону деревни. Дракон проводил его взглядом, усмехнулся, и пошёл обратно в пещеру.

— Тебе правда нужно десять тысяч горшков? — спросила Царевна.
— Нет, не нужно, — ответил Дракон.
— Я так и думала. Помочь захотел?

Дракон кивнул.

— А чего просто так золота не дал?
— А он бы не взял. Он правильный. Письмо для Принца дописала?
— Ага, — Царевна зевнула. — Вон, на сундуке лежит. Жалобное, чуть сама не поверила. А не боишься, что твоё золото того Мужика испортит?
— Таких ничем не испортить, — улыбнулся Дракон. — А если он хотя бы половину своих детей вырастит такими же, как он сам, то именно ими будут восхищаться и ставить в пример остальным. А если в мире всё будет плохо — из них получатся отличные ориентиры добра. Посмотрим через пару сотен лет, что из этого выйдет.

Автор : Роман Седов

P.S. Сказка ложь, да в ней намёк добрым молодцам урок

Fufa, я решила найти продолжение и зачиталась сказками этого автора на весь вечер! Некоторые фразы хочется, сохранить.)
Вот например слова Кота Баюна:
«— А что ты хочешь? — спросил Мужик.

— Откуда я знаю, — зевнул Баюн. — Я существо непостоянное и удивительное, мои запросы обширны, а желания взбудоражат даже самые искушённые умы, поэтому…

— Хочешь, я тебе рыбу каждый день приносить буду?

— По рукам и лапам. Какой план?»

Читая текст сразу понимаешь кто его принёс на форум.
Только от историй Чешира я одновременно улыбаюсь и плачу. Самое удивительное, что неважно, собственные это истории или найденные. В них всегда есть очень нужный посыл. Самая главная ценность - это люди, если они есть, а они всегда где-то есть, то значит можно со всем справиться.
Любите мир, любите близких, любите животных, просто любите...
Спасибо, Чешир!))

Как быстро выучить грузинский алфавит, зная русский.

В тридевятом царстве, в тридесятом государстве жил-был я.
(ა=а)
Я жил с Пაпой и Мაмой. Мои Пაпა и Мაмა очень сильно любили друг другა. Тაк сильно и стрაстно, что чაсто ссорились. И это неудивительно: при тაкой любви люди невольно стремятся к полному единомыслию и тяжело переживაют всякое рაзноглაсие. Во всяком случაе, Мაмა тяжело это переживაлა. ა рაзноглაсий у них было много. Нაпример, когдა я родился, Пაпა нაзвაл меня Вячеслაв, ა Мაмა нაзвაлა меня Влაдислაв. Но Пაпა любил Мაму сильнее, и в конце концов, кაк прაвило, уступაл ей. Потому восторжествовაлა в конце концов Мაминა редაкция. ა звაли меня просто: Слაвик.
(ო=о)
Я хოчу рაсскაзაть здесь пოучительную истოрию, кაк меня сделაли вოлшебникოм. Вოлшебствო у меня не ოт хოрოшей жизни -- кაк гოвოрится, с вოлкაми жить, пო вოлчьи выть. Вოოбще-тო я челოвек прაвოслაвный, и кოлдოвაть мне неприличнო, нო ребятა мოегო двოрა стაли ოткрოвеннო пოбაивაться меня пოсле тოгო, кაк ოднა девოчкა сოшлა ოт меня с умა. ოбычнო, кოгдა гოвოрят, чтო ктო-тო ოт кოгო-тო "без умა", пოдрაзумевაется любოвь. Срაзу предупреждაю: никაкოй любви у нაс не былო и в пოмине.
(ე=е,э)
В чეм-тო я винოвაт, кოнეчнო. Я пოнимაю, чтო ოт слухოв тაк прოстო нე ოтмაжეшься. Мнოгим нეოхოтა рაзбирაться в жизни всეрьეз, их впოлнე устрაивაют схეмы. Я нაпишу всე кაк былო -- ктო хოчეт, тოт пოймეт. Нო срაзу прეдупрეждაю: истოрия дოвოльнო стрაшнეнькაя и вეсьмა зაпутაннაя. Слაбოнეрвных и сильнო зაнятых прოшу нე бეспოкოиться.

(ნ=н)
Мოи уნивეрситეты

Игрა

Игрა пოдхოдилა к кონцу и пო лოгикე вეщეй дოлжნა былა зაвეршиться пოбეдოй мოეгო вეличეствა. Зა ეти ნეмნოгиე дნи, прოвეдენნыე мნოю в ნოвოй кოмпანии, я ужე пოкрыл свოю гოлოву ნეмეркნущეй слაвოй ნეпрეвзოйдენნოгო "Кოрოля". ეдиნствენნოე, чтო ნეскოлькო ოмрაчაлო мოи пეрспეктивы, ეтო тაиნствენნაя ნაстя.
(ი=и)
ნაстя вოოбщე былა пეрсონოй, мягкო гოвოря, ნეოбычნოй. Я в тოт мოмენт ეე ეщე ნი рაзу ნე вიдეл -- ნაстя, гოвოрят, былა в ოтъეздე. ნო вოт, вчეрა вეчეрოм ონა, ნაкონეц, прიეхაлა, ужე рაсспрაшიвაлა Вიку прო мენя ი зაявიлა, чтო сეгოдნя იгрაეт. Рეбятა гოвოрიлი прო ნაстю кაк прო ნეвეсть кაкую вაжნую птიцу.
(ტ=т)
-- ონა всეгдა выიгрывაეტ, -- скაзაлა Вიкა. -- С ნეй იгрატь бეспოлეзნო.
-- Чტო, ოчენь хოрოшო იгрაეტ? -- удიвიлся я.
-- ნე ტო слოвო. Я ტეбე гოвოрю, с ნეй იгрატь бეспოлეзნო.
-- ეტო ტოчნო, -- скაзაл Сანя ტрოიцыნ. -- ონა прოсტო чуეტ, гдე кტო. Всე рაвნო ნე спрячეшься.
Рაз ტაк, рაссудიл я, зნაчიტ, лучшე ნე рაспускატь бოйцოв. ა ტო пეрეщეлкაეტ всეх пოოдინოчкე.
(რ=р)
Зაдაчა бოйцა пროсტაя -- ნაдო увიдეტь сოпერნიкა пერвым. Увიдეტь ეгო რანьшე, чეм ონ ტეбя увიдიტ. Увიдეტь -- в смыслე пროсტო зაмეტიტь, ოбნარужიტь. Я ტуტ пოкა чტო ნე ტოлкую ო мიсტიчეскოм ВიДენიი, ო скრыტოй лიчნოсტი ი пროчეე. В იгრე всე пროсტო. Зაдაчა -- увიдეტь пროტიвნიкა რანьшე, чეм ონ ტეбя увიдიტ, вოტ ი всე. У взროслოгო ტуტ ნეტ ნიкაкიх пრეიмущეсტв пერეд мაлышოм. Мაлышу дაжე лეгчე спრяტატься.
(ს=с)
ნაчინაეტსя იгრა в "Кოროля" ს глოбაльნых пრяტოк -- пრячуტსя вსე ოტ вსეх. ესлი ტეбя зაмეტяტ რანьшე, чეм зაмეტიшь ტы, ტო როлი Кოროля ტეбე ужე ნე увიдატь кაк სвოიх ушეй. Пოпასტьსя ნა глაзა зნაчიлო лიшიტьსя шანსოв.
ეტიм уტროм я სвოй шანს ნე упуსტიл. ნაчაл я ტაк.
Выйдя იз квარტირы, кრაлსя пო пოдъეзду. ოსტანოвიвшისь ნა вტოროм ეტაжე, дოлгო пრისлушიвაлსя, ნე пრячეტსя лი кტო-ნიбудь вნიзу, ნე სпуსкაეტსя лი Вიкა სвერху. Былო სოвსეм ტიхო. Выждაв мინуტ пяტь, რეшიлსя იдტი вნიз.
(ლ=л)
ნიкაкოй ოпასნოსტი я в ტოტ мოмენტ ნე ოსოзნაвალ. Пროისхოдილა ნეвინნაя дეტსкაя იгრა. ნო у мენя ужე სერьეзნო სოსალო пოд ლოжეчкოй. Вსякაя იгრა хოროшა იмენნო ტეм, чტო в кაкოй-ტო мოмენტ пრიхოдიტ вдოхნოвენიე. ტы пერესტაეшь იгრატь ი ნაчინაეшь жიტь იгროй. Зა пოსლეдნიй гოд я იгრალ ტაк мალო, чტო ტეпერь у мენя быლ явნый იзбыტოк ნერასტრაчენნოгო вдოхნოвენიя.
(ვ=в)
Мეжду пროчიм, я ოчენь რანო пონяლ, чტო ვзროსლაя жიзნь -- ეტო ტა жე იгრა. Пოчეму ლюдი ტაк სტრასტნო гონяტსя зა ტეмი цელямი, кოტორыე ონი пერეд სოбოй სტავяტ? ვეдь ვნაчალე ონი საмი, пო სვოეму жელანიю, სტავяტ пერეд სოбოй ეტი цელი. Кაзალოსь бы, ვსე ლიшь уსლოვნოსტь! Чეму ოгორчატьსя ი ო чეм რაдოვატьსя? ნო кოгдა пრიхოдიტ ვдოхნოვენიე, зაбыვაეшь ო ტოм, чტო იгრა -- ეტო ტოლькო იгრა.
Пოдოйдя к ვыхოду, я ვдრуг ოщуტილ სტრაх. Я ნე мოг ოტкრыტь дვერь, ტაк кაк зა дვერью мენя ждალა ოпასნოსტь. Гოვორяტ, ვзროსლыე ინოгдა ოщущაюტ სмერტელьნую ოпასნოსტь кოжეй. ნო ოпასნოსტь дოლжნა быტь იмენნო სмერტელьნოй, ინაчე სლაбый гოლოს "шესტოгო чуვსტვა" ნე пროбьეტსя სкვოзь ტოლსტую кოжу ვзროსლოгო. У რეбენкა кოжა ტონьшე. ონა дაжე სლიшкოм ტონкაя. Мы, дეტი, чასტო пугაეмსя ნა пуსტოм мესტე, кოгдა бოяტьსя ნეчეгო.
(კ=к)
Я ვერნуლსя ნა пოლ-ეტაжა ვვერх ი ნაчალ ოსტოროжნო ოбოзრევატь ოკრესტნოსტი чერეз ოკნო пოдъეздა. ვსე пრეдыдущიე дნი ინტуიцიя у мენя дეйსტვოვალა ისпრავნო, ი სტრაх ვოзნიკალ ტოლьკო ტოгдა, კოгдა быლო дეйსტვიტელьნო ოпასნო. Чესტნო гოვორя, я ი საм ეტოму удივლяლსя! კაკ будტო зა пოსლეдნიй гოд, пროვეдენნый ვ мონასტыრე, у мენя пოяვილისь კაკიე-ტო სვერхъესტესტვენნыე სпოსოбნოსტი. Шესტოე чуვსტვო.
(მ=м)
ნეдარომ მესტნыე რეбяტა ужე дერжალი მენя зა მასტერა. Я пოчტი ვსეгдა სტანოვილსя კოროლემ. ი ნა სეй რაз ვნуტრენნიй гოლოს მენя ნე ოбმანуლ -- чერეз მინуტу ვ კრონე дერევა ვ ოტдალენიი ოტ კოзыრьკა пოдъეздა я ოбნარужილ хოროшო зამასკიროვანნую зასაду. ვ удოбნოй რასщელინე მეжду дვух სტვოლიკოვ კლენა სიдელ სანя ტროიцыნ. Пოვოзივшისь ს зაдვიжკოй, я бესшуმნო пრიოტკრыლ фორტოчკу ი ვпოლгოლოსა კრიკნуლ:
-- Хა!
ეტო ოзნაчალო ვыსტრელ. Зაдაчა бოйцა пროსტა -- уვიдეტь пროტივნიკა ი კრიკნуტь "хა". კტო კრიკნуლ пერვыმ, ტოტ "убილ" пროტივნიკა. Дაжე ინტერესნეე: ნე пროსტო убილ, ა სдელალ ეгო სვოიმ ვოინომ. ა სამ იз пროსტых ვოლьნых სტრელკოვ ოдნიმ მაхომ სტალ კოროლემ.
(პ=п)
სანя ნაპრяжენნო зავერტელ гოლოვოй, პыტაяსь уვიдეტь ტოгო, კტო ეгო პოдსტრელილ. ნო მენя სკვოзь რაздელяющую ნას ლისტვу, дა ეщე ვ ტემნოტე პოдъეздა, ონ ვიдეტь ნე მოг.
-- სიдი ნა მესტე, -- სკაзალ я სკვოзь фორტოчკу.
სანя ნაკონეц уვიдელ მენя.
-- პოკა სიдი ნა მესტე, -- პოვტორილ я, სლოжივ რуკი რуპორომ. -- Хოროшო სიдიшь. Я სპущуსь ვნიз ი буду პრიტვორяტьსя პროსტыმ სნაйპერომ. ა ტы სლушაй ი სმოტრი.
სანя зაуლыбალსя ი კივნуლ. კოროლემ ემу ужე ნე სტატь. Бოეц მოжეტ ტოლьკო პერეхოдიტь იз-პოд ვლასტი ოдნოгო კოროლя ვო ვლასტь дრугოгო. ნო იгრა ოტ ეტოгო ნე სტანოვიტსя ნეინტერესნოй. ნაოбოროტ, ს პოяვლენიემ "კოროლეй" ი ნაчინაეტსя პო-ნასტოящემу ინტერესნაя იгრა. ნაчინაეტსя ინტრიгა ი კოვარსტვო.
(უ=у)
პოдსტრელენნый სნაйპერ იз რაзრядა ვოლьნых სტრელკოვ პერეхოдილ ვ რაзრяд სოლдატ კოროლя. ტეპერь я быლ კოროლь, ა სანя -- მოй სტრელოკ. ვ ეტოй იгრე ნიკოгო ნე უбივალი, მენяლასь ტოლьკო როლь იгროკა. ი ეტო ნაдლეжალო ისპოლьзოვატь, ვეдь კრომე ნას ს სანეй პოკა ნიკტო ნე зნალ, чტო я უжე -- კოროლь. ი чტო სანя უжე -- ნე ვოლьნый სტრელოკ, ა მოЙ ვოინ.
ვნაчალე -- ტოლьკო ვნაчალე! -- იгრაюტ ვსე პროტივ ვსეх. ვნაчალე ვსე ტვოი ვრაгი, ი იгრატь ოчენь პროსტო. Яსნო, чტო ნაдო дელატь. ნო "კოროლя" პრიдუმალ Дეд. ა ეгო зაдუმკი პროსტы ტოლьკო ნა პერვый ვзгლяд.
ვოოбщე-ტო ლюбაя იгრა -- ეტო პრიტვორსტვო. ნო ეტო პრიტვორსტვო бეз კოვარსტვა! ოбычნო როლი ვ იгრაх быვაюტ პონяტნы ი чეტკო зაдანы. ა ვ "კოროლე" სამოე ტრუдნოე быლო -- ეტო სოოбრაзიტь, კტო კაკუю იгრაეტ როლь. კტო კოროლь, კტო სნაйპერ, კტო дრუг, კტო ვრაг. ოტ ეტოгო зავისელო, чტო ნაдლეжიტ дელატь. პოროй ვოзნიკალი პრяმო ნემыსლიმыე гოლოვოლომკი, чემ-ტო სმუტნო ნაპომინავшიე მნე жიзნь ნა ოбრატნოй სტორონე ლუნы. ა я ი зატეяლ რასსკაз ოб ეტოй жიзნი.
(დ=д)
იзოбრაжაя ოбычნოгო სტრელკა, я ოსტოროжნო ვыгლяნულ იз დვერი პოდъეзდა. ს ეტოй ტოчკი სანя быლ პოчტი ნეзამეტენ, ა სამ я быლ კაკ ლადონი. ესლი бы я ვышელ ეტიმ პუტემ, быტь бы მნე სანინыმ სოლდატომ. ნო მედლიტь быლო ნელьзя -- я უსლышალ, კაკ ლიфტ, იდუщიй სვერхუ, ოსტანოვილსя ნა ვტორომ ეტაжე, ი чьი-ტო ოსტოროжნыე ლეгკიე ნოгი დვინულისь კ ვыхოდუ. ვსე быლო яსნო. Я პო-ვзროსლომუ რეшიტელьნო ოტვორილ დვერь ი ტვერდოй პოსტუპью ვышელ ნარუжუ. დვერь зა მნოй зაхლოპნულასь, я პოკაзალ სანე зნაკომ -- პრიгოტოვьსя სტრელяტь. ა სამ სტალ პრიტვორნო კრასტьსя ვდოლь სტენы, პოვერნუვшისь бეззაщიტნოй სპინოй კ ვыхოდუ იз პოდъეзდა.
ოსტოროжნო პრიოტკრыვ დვერь, ვიკა უვიდელა კრადუщეгოსя მენя ი ნემედლენნო კრიკნულა:
-- Хა!
ვიკა პოვერილა, бუდტო я -- პროსტოй бოეц, ი პოდსტრელილა მენя პერვოй. ნო დლя მენя ეტო ეე "хა" быლო სოვერшენნო ნეოპასნыმ: დელო ვ ტომ, чტო კოროლя ნელьзя პროსტო ვзяტь ი პოდსტრელიტь. კოროლь ნეუязვიმ დლя "ვыსტრელოვ". ი სამ კოროლь ტოжე ნიკოгო პოდსტრელიტь ნე მოжეტ: კოროლი ნე ვოююტ, ა ტოლьკო რასპორяжაюტსя. კოროლя зაщიщაюტ ეгო ვოინы. Чტოбы კოროლя "უбიტь", ვრაгუ ნეოбхოდიმო зადეტь ეгო რუკოй. ნო რუკოй зადეტь მენя ვიკა ნიკაკ უжე ნე მოгლა, პოტომუ чტო ეე ტუტ жე პოდбილ სანя:
(ბ=б)
-- ვიკა, хა!
ტეპერь ვიკა სტალა ვასსალომ სანი. სტატь კოროლემ სანя უжე ნე მოг, ნო ონ ვპოლნე მოг სდელატь ვ მოემ კოროლევსტვე ნეპლოхუю კარьერუ. Гლავნოე დლя ნეгო -- ნე პოპასტьსя ნა гლაзა чუжომუ. პერვый პოსლე კოროლя -- ეტო ნე კოროლь, კონეчნო, ნო პოчტი კოროლь!
მოე მალენьკოე კოროლევსტვო სოსტოяლო იз ლюდეй, კოტორыე სუმელი უვიდეტь დრუг დრუгა. კტო კოгო უვიდელ პერვыმ -- ეტიმ ი ოპრედელяლასь იერარхიя. ნას ოკრუжალო ნეიзვესტნოე, ნევედომოე. ნევიდიმыე ნამ ვოლьნыე სტრელკი ი ბოйцы чუжიх არმიй. მოя зადაчა ბыლა -- სობრატь ვსეх მესტნых პოდ სკიპეტრომ მოეй დერжავы.
(გ=г)
მოი დელა პოшლი ვ გორუ. ტეპერь უ მენя ბыლო უжე დვა ბოйцა. ვსეგო ვ "სნაйპერაх" უчასტვოვალო სეგოდნя სემь чელოვეკ. ვსე, კრომე მენя, ნეцერკოვნыე. ეტო я დელიკატნო ვыяსნილ პრი პერვომ жე зნაკომსტვე. დაжე პოსტოვ ვ სრედუ ი პяტნიцუ ნიკტო ნე სობლюდალ. და, ოტцუ Фეოდორუ ბы ნე პონრავილსя ტაკოй კრუგ მოეგო ობщენიя.
ნო ტეპერь დუхოვნაя жიзნь ბыლა დლя მენя ნეაკტუალьნა. ნუ, ნე სოვსემ ნეაკტუალьნა... ტეპერь პერედო მნოй სტოяლა ნელეგკაя зადაчა -- უვიდეტь ი "хაკნუტь" ოსტალьნых პяტერых. ი დლя რეшენიя ეტოй зადაчი მოй ნეპრიзნანნый გენიй ბыლ სოვსემ ნე ლიшნიმ! სამ я, ბუდუчი კოროლემ, "хაკნუტь" ნიკოგო ნე მოგუ. Зატო კოროლь მოжეტ ბოლეე ილი მენეე ბეзოპასნო რაзგულივატь პო დვორუ, პოპროსტუ ვыსმატრივაя чუжიх ბოйцოვ ი სოობщაя ობ იх დისლოკაцიი სვოიმ სტრელკამ. Зადეტь კოროლя ნეзამეტნო დლя პრიკრыვაющიх ეგო ბოйцოვ პოчტი ნევოзმოжნო, ტაკ чტო ეტა სტრატეგიя ნეპლოхაя. ნო გორაзდო ეффეკტივნეე ვვესტი პროტივნიკა ვ зაბლუжდენიე.

#грузия #миграция #эмиграция #алфавит

Бежала из магазина с новогодними авоськами и решила срезать дорогу. В результате заплутала среди двухэтажных белых домиков - в таких живут настоящие будвяне, еще с тех времен, когда многоэтажек и в помине не было. Уперлась в тупик. За оградительной сеткой, под узловатой серебристой оливой, выдвинулся из будки внушительных размеров косматый черный пес. Черногорские собаки обычно дружелюбны хотя бы потому, что им лень напрягаться, и неукоснительно следуют национальному девизу "Полако!". Но этот, видимо, решил, что я не зря шляюсь тут с подозрительными мешками. Не иначе как посягаю на вверенные его попечению оливки. Весь растопырился, еще больше увеличился в размерах и повел себя словно уволенный за свирепость из ментов охранник "Пятерочки".
Чисто от упрямства я вступила в диалог. Как-то обидно было отступать перед таким хамством. Как говорит Диана, "ты любишь разговаривать с идиотами". Мои укоризненные петербургские интонации окончательно вывели его из себя. И в этот поистине ужасный момент откуда-то сбоку вылез совсем мелкий серый полосатый котик, сущая замухрышка. Малыш, месяцев пять, наверное. Не успела я за него испугаться, как он подошел вплотную к псу и довольно развязно боднул его лбом. И еще разок. Получилось где-то в районе псовой коленки. Пес скосил глаза. О позор! Если бы собаки могли краснеть, он бы побагровел. Замухрышка не уходил. Хуже того - он замурчал.  Стараясь на меня не смотреть, охранник "Пятерочки" нагнул огромную башку и стал с великим усердием вылизывать малявку. Из будки выглядывали еще двое.
Так выпьем же за то, чтобы всегда нашелся тот, кто вовремя боднет нас лбом, требуя, чтобы мы не отвлекались на ерунду.
© Татьяна Мэй

Где-то в Омериках) для настроения

8:00 Я слeпил снeговика.
8:10 Мoя сосeдка-фeминистка спроcила, почeму я нe слeпил снeжную бaбу.
8:15 Я слeпил eще и снeжную бaбу.
8:17 Мoя сосeдка-фeминистка поcмотрела на зaманчивую грудь снeжной бaбы и стaла жaловаться, что снeжных бaб повсeместно объeктивизируют.
8:20 Семья геев, живущая неподалеку, недовольно проворчали: лучше бы слепил двух снеговиков!
8:22 Сосед-трансгендер спросил, почему я не сделал просто "снежного человека" со съемными частями.
8:25 Вегетарианцы по соседству упрекнули за морковный нос, мол, овощи - это еда, а не украшение.
8:28 Чернокожий сосед назвал меня расистом, потому что снеговик и снежная баба - белые.
8:31 Мусульманин, который живет через дорогу, потребовал, чтобы снежная баба носила хиджаб.
8:40 Приехала полиция по вызову по поводу оскорбления чувств.
8:42 Соседка-феминистка попросила убрать от снежной бабы метлу, которая намекает на роль женщины-домохозяйки.
8:43 Президент объединения домовладельцев грозит мне выселением.
8:45 Приехали местные телевизионщики и спросили, знаю ли я разницу между снеговиками и снежными бабами. Ответив: "Снежные шары?", Немедленно получил клеймо: сексист!
9:00 Меня показали в утренних новостях, назвав расистом, гомофобом, подозреваемым в оскорблении чувств террористом, склонным к разжиганию розни во время плохой погоды.
9:10 Меня допрашивают, требуют выдать соучастников.

Отредактировано Ярик (Четверг, 29 декабря, 2022г. 23:10:38)

Чешир, несите ещё, душой отдыхаю…

Круть! Отличный способ 

…кабы мы  — да были как стригалица, насколько проще было б жить… (грущу…)
Спасибо, Barsa, порадовали 

Занесло сказочку с дивным слогом. Но спрячу, ибо местами красноречиво)

Был такой писатель-фантаст Эрик Фрэнк Рассел. Считался в СССР прогрессивным автором, его охотно переводили и печатали в сборниках зарубежной фантастики. Мне придется пересказать один из его рассказов, постараюсь коротко и своими словами, чтобы была яснее основная мысль.

Далекое будущее, 23-й примерно век. Звездолет с Земли садится на незнакомой планете. На корабль являются местные жители (они гуманоиды, довольно похожи на людей) и рассказывают, что один землянин по фамилии Фрейзер к ним уже залетел 300 лет назад, провел у них остаток жизни, почитается как великий мудрец и чуть ли не святой, и завтра экипаж звездолета поведут на экскурсию в храм-музей этого Фрезйера.

После ухода инопланетян встроенный в стену корабля считыватель мыслей раскрывает их планы. Оказывается, старик Фрейзер предвидел, что земляне рано или поздно доберутся до планеты, и оставил инструкцию на этот счет. Если человечество осталось таким же сборищем кровожадных ублюдков, каким было при Фрейзере, то визитеров надо немедленно уничтожить. Но есть некоторый шанс, что люди с тех пор эволюционировали во что-то приличное и с ними можно сотрудничать. Как отличить? Очень просто: привести землян в храм, показать им портрет Фрейзера и послушать, что они скажут. Если они произнесут некое ключевое слово – секир башка, если нет – всё в порядке. Но само слово миелофон не разобрал, забарахлил в этом месте.

Землян ведут в храм, они все на нервах: молчать нельзя, а какое слово их погубит, неизвестно. Условились говорить мало и предельно вежливо. Но когда их подводят к портрету Фрейзера на стене и отодвигают занавеску, один из членов экипажа срывается и начинает орать на портрет: старый дурак, что тебе дома не сиделось, устроил нам такую подляну, и так далее, полстраницы несет покойника по всем кочкам со всей допустимой в публичной печати лексикой. Земляне мысленно прощаются с жизнью, но туземцы, наоборот, радостно улыбаются: заветное слово не прозвучало, испытание пройдено, мир-дружба-жвачка.

Капитан звездолета спрашивает туземца, что это было за слово. Тот говорит, что смысла они не знают, заучили звучание от Фрейзера и передавали из уст в уста, и произносит это слово. Звездолетчики пожимают плечами: никто из них никогда такого слова не слышал.

Финал рассказа.
Выходя, трое землян бросили взгляд на занавеси, скрывающие портрет седого чернокожего человека, косморазведчика Сэмюэла Фрейзера. Бентон повторил запретное слово:
– «Ниггер»! Непонятно. Какая-то чепуха!
– Просто бессмысленный набор звуков, – согласился Гибберт.
– Набор звуков, – эхом откликнулся Рэндл.

То есть понятно. Рассел мечтал, что в светлом будущем люди настолько избавятся от расизма, что не просто перестанут машинально произносить «ниггер» при виде негра, а вообще забудут названия рас. Для 1951 года, когда был написан рассказ, смелая и гуманистическая идея.

А теперь перенесемся в 2020 год. Сын моего приятеля – старшеклассник в пригороде Чикаго. Хорошая школа с уклоном в математику и точные науки. Их в ущерб математике начинают грузить актуальной повесткой: BLM, расовое разнообразие, снос памятников рабовладельцам, культура отмены, историческая вина белого человека перед черным и т.п. Велели написать сочинение на эту тему. Кроха сын пришел к отцу и спросил, что папа об этом думает. Редкий феномен в наши дни, детей волнует мнение родителей. Папа вспомнил прочитанный в детстве рассказ Рассела и решил, что он всё объяснит лучше родительских рассуждений. Взял рассказ в местной библиотеке (т.е. скачал с библиотечного сайта) и подсунул сыну. Через некоторое время спросил:
– Прочел?
– Да.
– Всё понял?
– Не-а. Ничего не понял.
– Как там можно что-то не понять? Весь смысл, что само слово исчезло и никого уже не интересует.
– Какое слово?

Тут папа начал что-то подозревать. Сынок до этого тупостью не отличался, прочесть и понять пяток страниц по-английски в состоянии. Взял телефон сына, перечитал рассказ. В библиотечном файле он заканчивался так (я перевожу с английского):

Бентон повторил запретное слово:
– ... Непонятно. Какая-то чепуха!
– Просто бессмысленный набор звуков, – согласился Гибберт.
– Набор звуков, – эхом откликнулся Рэндл.

Какие-то деятели прошлись автозаменой по всем библиотечным файлам и везде удалили запретное слово на букву «Н». Можно представить, как это изувечило, например, «Гекльберри Финна». Но там хотя бы сюжет сохранился, только негр Джим стал просто Джимом. А рассказ Рассела без ключевого слова потерял всякий смысл и превратился, как сам автор невольно предсказал, в бессмысленный набор звуков.

Когда отец объяснил сыну, какое слово там должно было стоять вместо многоточия, тот прочитал рассказ еще раз и задумчиво сказал:
– А ведь задача имеет больше одного решения.
– В смысле?
– В смысле, Фрейзер не мог быть так уж уверен, что раз они не знают Н-слова, значит, избавились от расизма. Например, за 300 лет мог измениться язык. Или, может быть, все черные вымерли от чего-то, и слово вышло из употребления. Или только само слово запретили, а на самом деле ничего не изменилось, как сейчас.
– Да, возможно. Только не вздумай написать это в сочинении, а то будут перевоспитывать до конца школы.

На другой день сын пришел из школы совсем задумчивый.
– Папа, я показал рассказ ребятам в классе. И Том – помнишь Тома? он у нас единственный черный – так вот, Том сказал, что мы ничего не поняли. Там ведь не сказано, что Бентон и остальные члены экипажа белые. Может, они все черные? И белых на Земле вообще не осталось, поэтому и Н-слово больше не нужно.

Я все же верю, что в светлом будущем человечество покончит с расизмом и станет достойным контакта, и не тем способом, который предположил Том.

Арбуэ-Каланхоэ.

- Алоэ, шо такое?
- Здравствуйтесь, Кошичкина полиция. Гигантская проблема случилась полчаса назад.
- Расказуйте.
- Я щитаю себя прекрасным диким животновым, я вырос среди горшков на подоконнике. Я с них имею и кров, и витамины, и немного туда не часто пару раз в день хожу туалет. По большому хожу, по маленькому, и просто лапами гребу землю. Абажаю када все летит разные стороны.
- Ето успокаивает.
- Да. А приставленный ко мне никчемни арет и арет. Он щитает ето его подоконник и растени.
- Никчемни жадные, как еноты. Хотят, чтоб все ихнее было. Они даже думают, что кошички ихнии питомцы.
- Да ладно?! Возмущени. Они что думают, что совочек для какашек это скипетр штоли власти? Ха хха пхаааа.
Вощим, полчаса назад запрыгваю на окно, а там... А ТАМ!!!!
*не может говорить, нервно грызёт трубку*
- Сделайти глюбоки вдоооохх вот таааак...
- Хыыыыыыыы.
- И теперь вииидоооох воот таак. Успокоиться нада.
- Пфууууууууууууй.
- Теперь гаварити.
- А ТАМ ЗУБОЧИСТКИ!!!!! Жеппи мне укололи псю наскрозь!!!!
- Ц-ц-ц, кокой подлость от никчемни. Вы приложили холод к жеппи?
- Я приложил к жеппи все, что мог. И холодильник, и чайник тепли, и брутерброд, и подушку, и в унитази помочил.
- Легче?
- Физищески дя, мурально нет! Возмущени. Как так можно было с кошичкой? Щто мне делать, как поступить?
- Вы знаете пра йоугав?
- Ето которых никчемни на поводке писить водют?
- Нет, ето сабаки. А йоуги ето никчемни, которые стекло жруть и...
- А как они серут потом?
- Думаю, пластырь с собой берут в тувалет. Много-много пластыря. Так вот, йоуги умеют на зубочистках спать. Вам надо ихнюю пиласофию изучить и заняца мурдитацией.
- И жеппи не будет болеть?
- Не будет.
- Я знал, что вы меня спасети.
- Такая мая работа.
- Спасиба, пака.
- Пака.
©Зоя Арефьева